Песнь Деворы и Варака

5 В тот день Девора и Варак, сын Авиноама, спели такую песнь:

И земля покоилась в мире сорок лет.

¹² Будь мужествен! Будем храбро сражаться за наш народ и города нашего Бога, и пусть Господь сделает так, как Ему угодно!

Молитва Неемии об Иерусалиме

1 Слова Неемии, сына Хахалии:

В месяце кислеве, в двадцатом году^[a] правления царя Артаксеркса^[b], когда я находился в крепости города Сузы, ² Ханани – один из моих братьев, пришел из Иудеи с некоторыми другими людьми, и я расспросил их об уцелевших жителях Иудеи, которые вернулись из плена, и об Иерусалиме.

³ Они сказали мне:

– Те, кто прошел через плен и вернулся в провинцию^[c], сейчас в большой беде и бесчестии. Стена Иерусалима разрушена, а его ворота сожжены.

⁴ Услышав это, я сел и заплакал. Несколько дней я скорбел, постился и молился пред Богом небесным. ⁵ Я говорил:

– Господи, Боже небес, Бог великий и грозный, хранящий завет и милость к тем, кто любит Его и слушается Его повелений, ⁶ да будут уши Твои внимательны и глаза Твои открыты, чтобы услышать молитву Твоего слуги, которой я молюсь перед Тобой день и ночь за Твоих слуг, народ Израиля. Я открыто признаюсь в грехах, которыми мы, израильтяне, включая меня и дом моего отца, согрешили против Тебя. ⁷ Мы поступали перед Тобой нечестиво. Мы не слушались повелений, уставов и законов, которые Ты дал Своему слуге Моисею.

⁸ Вспомни повеление, которое Ты дал Своему слуге Моисею, сказав: «Если вы нарушите верность, Я рассею вас среди народов, ⁹ но если вы вернетесь ко Мне и станете слушаться Моих повелений, то даже если ваши изгнанники будут находиться на краю земли, Я соберу их оттуда и приведу на место, которое Я избрал обителью для Моего имени».

¹⁰ Они – Твои слуги и Твой народ, который Ты искупил Своей великой силой и могучей рукой. ¹¹ Владыка, да будут уши Твои внимательны к молитве Твоего слуги и к молитве Твоих слуг, которые любят чтить Твое имя. Дай сегодня Твоему слуге успех, даровав ему расположение этого человека.

Я был виночерпием^[d] царя.

Возвращение Неемии в Иерусалим

2 В месяце нисане, в двадцатом году правления царя Артаксеркса^[a], ему принесли вино; я взял его и поднес царю. Прежде я никогда не был перед ним печален, ² и царь спросил меня:

– Почему твое лицо так печально, когда ты не болен? Это не что иное, как тоска на сердце.

Я очень испугался, ³ но сказал царю:

– Да живет царь вовеки! Как же моему лицу не быть печальным, если город, где похоронены мои предки, лежит в руинах, а его ворота уничтожены огнем?

⁴ Царь сказал мне:

– Чего же ты хочешь?

Я помолился Богу небесному ⁵ и ответил царю:

– Если это угодно царю, и если твой слуга нашел у тебя расположение, отпусти меня в Иудею, в город, где похоронены мои предки, чтобы мне отстроить его.

⁶ Тогда царь сказал мне (а царица сидела рядом с ним):

– Сколько продлится твое путешествие, и когда ты вернешься?

Царю было угодно меня отпустить, и я назвал сроки. ⁷ Еще я сказал ему:

– Если это угодно царю, пусть мне дадут письма к наместникам провинции за Евфратом, чтобы они пропускали меня, пока я не прибуду в Иудею. ⁸ И пусть мне дадут письмо к Асафу, хранителю царских лесов, чтобы он дал мне дерева для того, чтобы сделать балки для ворот крепости при храме, для городской стены и для дома, где я буду жить.

Милостивая рука моего Бога была на мне, и царь исполнил мои просьбы. ⁹ Я пришел к наместникам провинции за Евфратом и вручил им царские письма. А царь еще послал со мной военачальников и всадников.

¹⁰ Когда хоронитянин Санбаллат и аммонитский вельможа Товия услышали об этом, они были крайне возмущены, что кто-то пришел заботиться о благе израильтян.

Неемия осматривает стены Иерусалима

¹¹ Я прибыл в Иерусалим и, пробыв там три дня, ¹² ночью тронулся в путь с несколькими людьми. Я никому не рассказал того, что мой Бог положил мне на сердце сделать для Иерусалима. Животных со мной не было, не считая того, на котором я ехал.

¹³ Ночью я проехал через ворота Долины к Драконьему источнику и Навозным воротам, осматривая разрушенные стены Иерусалима и его сожженные ворота. ¹⁴ Потом я проехал к воротам Источника и к царскому пруду, но там было мало места, чтобы пройти животному, на котором я ехал; ¹⁵ и я поднялся ночью по долине, осматривая стены. Наконец, я повернул назад и возвратился через ворота Долины. ¹⁶ Начальствующие не знали, куда я ходил и что делал – ведь я еще не говорил ни иудеям, ни священникам, ни знати, ни начальствующим, ни всем остальным, кому суждено было предпринять этот труд.

¹⁷ Потом я сказал им:

– Вы видите, в какой мы беде: Иерусалим лежит в руинах, а его ворота сожжены. Пойдем, отстроим стену Иерусалима и не будем больше в бесчестии.

¹⁸ Еще я рассказал им о милостивой руке моего Бога, что на мне, и о том, что сказал мне царь.

Они ответили:

– Так давайте же строить! – и взялись за это благое дело.

¹⁹ Но когда об этом услышал хоронитянин Санбаллат, аммонитский вельможа Товия и араб Гешем, они принялись высмеивать нас и издеваться над нами.

– Что это вы делаете? – спрашивали они. – Против царя бунтуете?

²⁰ Я отвечал им, говоря:

– Бог небесный даст нам успех. Мы, Его слуги, начнем отстраивать эту стену, но что до вас – нет у вас части в Иерусалиме, ни права на него, ни памяти в нем.

Прощение долгов беднякам

5 В народе, среди мужчин и их жен, поднялся сильный ропот на своих братьев-иудеев. ² Некоторые говорили:

– Нас, наших сыновей и наших дочерей много, и чтобы кормиться и жить, нам нужно зерно.

³ Другие говорили:

– Нам приходится закладывать свои поля, виноградники и дома, чтобы достать зерна во время голода.

⁴ А были и такие, которые говорили:

– Нам приходится занимать деньги, чтобы платить царю налог на наши поля и виноградники. ⁵ Мы из той же плоти, что и наши соплеменники, и наши сыновья такие же, как у них, но нам приходится отдавать своих сыновей и дочерей в рабство. Некоторые из наших дочерей уже порабощены, но мы бессильны, потому что наши поля и виноградники принадлежат другим.

⁶ Услышав их ропот и эти жалобы, я очень рассердился. ⁷ Обдумав, я обвинил знать и начальствующих. Я сказал им:

– Вы берете проценты со своих братьев!

Из-за них я созвал большое собрание ⁸ и сказал:

– Всеми силами мы выкупали наших братьев-иудеев, которые были проданы язычникам. А теперь вы продаете своих же братьев, которых нам приходится выкупать!

Они молчали, потому что им нечего было сказать.

⁹ Тогда я сказал:

– То, что вы делаете, – нехорошо. Разве вы не должны ходить в страхе нашего Бога, чтобы избежать порицания наших врагов-язычников? ¹⁰ Я, мои братья и слуги также даем в долг народу деньги и зерно. Давайте прекратим брать проценты! ¹¹ Немедленно верните им их поля, виноградники, оливковые рощи и дома, а также проценты, которые вы им назначили, – сотую часть денег, зерна, молодого вина и масла.

¹² – Мы вернем это, – сказали они, – и не потребуем больше от них ничего. Мы сделаем, как ты говоришь.

Я призвал священников и заставил знать и приближенных дать клятву в том, что они выполнят обещанное. ¹³ Еще я вытряхнул свою одежду и сказал:

– Пусть так же Бог вытряхнет всякого человека, который не сдержит этого обещания, из его дома и добра. Пусть так же этот человек будет вытряхнут и опустошен!

И все общество сказало: «Аминь!»^[a], – и прославило Бога.

И народ сделал так, как и обещал.

Неемия подает пример

¹⁴ Более того, с двадцатого года правления царя Артаксеркса, когда я был назначен наместником в земле иудейской, до его тридцать второго года правления – двенадцать лет^[b] – ни я, ни братья мои не ели пищи, предназначенной для наместника. ¹⁵ Прежние наместники, которые были до меня, возложили на народ тяжкое бремя и брали у них сорок шекелей^[c] серебра, помимо пищи и вина. Даже их слуги помыкали народом. Но я, почитая Бога, так не поступал. ¹⁶ Напротив, я посвятил себя работам по восстановлению стены. Все мои слуги были собраны туда для работ; мы не покупали^[d] земель.

¹⁷ Более того, за моим столом ели сто пятьдесят иудеев и начальствующих, не считая тех, кто приходил к нам из окрестных народов. ¹⁸ Каждый день у меня готовили одного быка, шесть отборных овец и птицу, а каждые десять дней в изобилии подавали всякого рода вино. Несмотря на это, я никогда не требовал пищи, предназначенной для наместника, потому что и без этого народу приходилось тяжело.